, где лучше вести беременность – в ЖК или платной клинике и от какой активности следует отказаться во время ожидания малыша .

Пришло время поговорить о родах, а точнее о том, как выбрать врача и не страшно ли это – присутствовать на собственном кесаревом сечении.

Первого ребенка я рожала путем кесарева сечения (КС) – таковы были медицинские показания. Старший сын был переношен почти на 3 недели. Произошло это в 2006 году. Нередко случается, что после КС женщины способны на естественные роды. И мне мой гинеколог рекомендовала родить естественным путем. Она обосновывала это хорошими физическими данными, положительной динамикой развития ребенка да и сроком давности первых родов – 10 лет.

Я все же сделала выбор в пользу кесарева сечения.

Я не могу себе представить естественные роды. Жутко боюсь боли.

Да, согласна: минусов после оперативного вмешательства больше и продиктованы они более долгим процессом восстановления. Но это ничто по сравнению со схватками.

Поиск доктора

Врача я искала самыми разными способами: облазила весь интернет, спрашивала по знакомым. Практически все советовали своих врачей как самых лучших. Я тщательно изучала все отзывы в интернете. Сразу же обращала внимание на места работы докторов. Изучала репутацию роддомов.

Приезд в роддом

В назначенный день муж проводил меня до приемного отделения. В очереди я осталась ждать одна – мужа отпустила домой. Легкая паника и полное осознание того, что я сижу в роддоме, а, следовательно, скоро рожать, пришли ко мне в приемной. В очереди оказалась девушка со схватками и отошедшими водами.

У меня возникла целая гамма чувств: от предвкушения встречи с моей дочей до страха родов.

Как оказалось, мест в палатах не было. Этот день был богат на рожениц. Меня положили до утра в предродовое отделение. Признаюсь, вначале меня смутила обстановка: все такое стандартное, государственное, бюджетное. Не верилось, что в таких условиях могут оказывать качественную медицинскую помощь…

Встреча с анестезиологом

Анестезиологом оказался приятный мужчина средних лет. Но разговор был очень сухой. Чем-то напоминал допрос с пристрастием: «Чем болели? Были ли операции? Сколько? Зачем?». И тут мы дошли до самого главного – до осмотра моей спины, по всей видимости, чтобы наметить место укола.

И тут Александр Николаевич как ахнет, как будто увидел там нечто страшное.

Оказалось, и вправду для анестезиолога самое страшное – увидеть в предполагаемом месте укола татуировку на всю спину. Выяснилось, что анестезию не делают в местах тату категорически. Это чревато заражением. И теперь грозит общий наркоз.

Меня это, конечно, расстроило: во-первых, общий наркоз в целом вреден для организма и в частности для сердца. А во-вторых, я долго и плохо отхожу от такого вида анестезии.

Перед уходом Александр Николаевич дал мне рекомендации:

не есть за 18 часов,

не пить за 13 часов,

хорошенько выспаться.

День операции

Разбудили меня в 7:30 для сдачи анализов и подготовки. В 8:00 пришел мой доктор. К утру я уже была чертовски голодна, но стойко соблюдала требования врачей. Хотя выспаться от волнения мне не удалось ни капли. И я решила, что высплюсь после.

В 9:15 меня повели в операционную.

Анестезиолог обрадовал, что попробует сделать спинальную анестезию. Они нашли местечко, где не было татуировки на позвонках.

На операционном столе всегда страшно. А в момент, когда тебе делают уколы в позвоночник, еще страшнее. Двигаться было нельзя.

Вокруг собиралось все больше народу. Медсестры, ассистенты, доктора и даже, по всей видимости, аспиранты. Последние стояли скромненько у стены: присутствие их на операции было вполне оправдано – ведь мой врач является профессором медицинских наук. Я, к слову, никогда не была против, чтобы на мне преподавали, но при этом моего разрешения никто и не спрашивал.

Меня уже уложили. Анестезиолог дал команду начинать. Я морально готова не была и все интересовалась, точно ли можно. Анестезиолог был все время со мной, наблюдая за моим состоянием.

И от какой активности следует отказаться во время ожидания малыша .

Пришло время поговорить о родах, а точнее о том, как выбрать врача и не страшно ли это – присутствовать на собственном кесаревом сечении.

Первого ребенка я рожала путем кесарева сечения (КС) – таковы были медицинские показания. Старший сын был переношен почти на 3 недели. Произошло это в 2006 году. Нередко случается, что после КС женщины способны на естественные роды. И мне мой гинеколог рекомендовала родить естественным путем. Она обосновывала это хорошими физическими данными, положительной динамикой развития ребенка да и сроком давности первых родов – 10 лет.

Я все же сделала выбор в пользу кесарева сечения.

Я не могу себе представить естественные роды. Жутко боюсь боли.

Да, согласна: минусов после оперативного вмешательства больше и продиктованы они более долгим процессом восстановления. Но это ничто по сравнению со схватками.

Поиск доктора

Врача я искала самыми разными способами: облазила весь интернет, спрашивала по знакомым. Практически все советовали своих врачей как самых лучших. Я тщательно изучала все отзывы в интернете. Сразу же обращала внимание на места работы докторов. Изучала репутацию роддомов.

Приезд в роддом

В назначенный день муж проводил меня до приемного отделения. В очереди я осталась ждать одна – мужа отпустила домой. Легкая паника и полное осознание того, что я сижу в роддоме, а, следовательно, скоро рожать, пришли ко мне в приемной. В очереди оказалась девушка со схватками и отошедшими водами.

У меня возникла целая гамма чувств: от предвкушения встречи с моей дочей до страха родов.

Как оказалось, мест в палатах не было. Этот день был богат на рожениц. Меня положили до утра в предродовое отделение. Признаюсь, вначале меня смутила обстановка: все такое стандартное, государственное, бюджетное. Не верилось, что в таких условиях могут оказывать качественную медицинскую помощь…

Встреча с анестезиологом

Анестезиологом оказался приятный мужчина средних лет. Но разговор был очень сухой. Чем-то напоминал допрос с пристрастием: «Чем болели? Были ли операции? Сколько? Зачем?». И тут мы дошли до самого главного – до осмотра моей спины, по всей видимости, чтобы наметить место укола.

И тут Александр Николаевич как ахнет, как будто увидел там нечто страшное.

Оказалось, и вправду для анестезиолога самое страшное – увидеть в предполагаемом месте укола татуировку на всю спину. Выяснилось, что анестезию не делают в местах тату категорически. Это чревато заражением. И теперь грозит общий наркоз.

Меня это, конечно, расстроило: во-первых, общий наркоз в целом вреден для организма и в частности для сердца. А во-вторых, я долго и плохо отхожу от такого вида анестезии.

Перед уходом Александр Николаевич дал мне рекомендации:

не есть за 18 часов,

не пить за 13 часов,

хорошенько выспаться.

День операции

Разбудили меня в 7:30 для сдачи анализов и подготовки. В 8:00 пришел мой доктор. К утру я уже была чертовски голодна, но стойко соблюдала требования врачей. Хотя выспаться от волнения мне не удалось ни капли. И я решила, что высплюсь после.

В 9:15 меня повели в операционную.

Анестезиолог обрадовал, что попробует сделать спинальную анестезию. Они нашли местечко, где не было татуировки на позвонках.

На операционном столе всегда страшно. А в момент, когда тебе делают уколы в позвоночник, еще страшнее. Двигаться было нельзя.

Вокруг собиралось все больше народу. Медсестры, ассистенты, доктора и даже, по всей видимости, аспиранты. Последние стояли скромненько у стены: присутствие их на операции было вполне оправдано – ведь мой врач является профессором медицинских наук. Я, к слову, никогда не была против, чтобы на мне преподавали, но при этом моего разрешения никто и не спрашивал.

Меня уже уложили. Анестезиолог дал команду начинать. Я морально готова не была и все интересовалась, точно ли можно. Анестезиолог был все время со мной, наблюдая за моим состоянием.

А где-то там орудовал Никонов, по пути разъясняя аспирантам, где какой у меня орган…

От этого, наверное, должно было быть жутко, но меня, напортив, профессиональный холодок и деловое отношение к процессу почему-то успокаивали. Я вообще убеждена в том, что необходимо слепо доверять себя и свое здоровье доктору, к которому ты пришел. Это является залогом успешного лечения. Хотя согласна, ощущения довольно неприятные, когда ты понимаешь, что все это происходит внутри тебя. От такого осознания у меня происходили скачки давления. Чего я старалась не делать, чтобы не навредить.

В 9:45 после некоторых манипуляций я услышала кряхтение и короткий плач.

Я поняла – это моя малышка! Доктор показал мне ее из-за ширмы, ее сразу унесли мыть и измерять. И в этот момент я уже ни о чем не думала. Лишь бы мне ее скорее принесли и показали вновь. Я уже не чувствовала ни страха, ни ужаса. Просто ждала дочь.

Минут через 5-10 мне принесли мою королевну и даже приложили к груди. В 10:20 меня уже перевели в палату интенсивной терапии.

Дочь родилась весом 3820 г и ростом 53 см.

Потом я оказалась в палате интенсивной терапии.

В палате было 11 кроватей. Моих сил на тот момент хватило только на один звонок мужу. От наркоза трясло, как в морозный вечер. Меня предупредили: дрожь пройдет через час, а ноги придут в чувства через четыре часа. Я пыталась уснуть. Сон никак не шел. Как только меня перестало трясти, я уже была в телефоне, отвечала на звонки и сообщения.

В палате было 3-4 медсестры, которые вокруг нас кружили, как пчелки. Постоянно проверяли датчики, подтыкали одеяла, подносили воду. И, что меня радовало, все делалось с юмором и задором. От такого настроения становилось легче.

Спустя 4 часа анестезия прекратила свое действие.

И какое же счастье я испытала от того, что снова могу ходить!

Пока я не ощущала ног, где-то внутри мне становилось жутко: а вдруг ноги не придут в себя. Как только я стала чувствовать себя лучше, я начала интенсивно, насколько могла, двигаться: переворачиваться с боку на бок, поднимать к себе и опускать ноги, массировать их. Живот дико болел. Но для скорейшего выздоровления нужно было двигаться. И я чувствовала, как сокращается матка.

Родить по-человечески – это не про « всё должно быть естественно» и «как матушка-природа решила » . Это – про человеческое отношение ко всем без исключения роженицам. В том числе тем, кто проходит через операцию кесарева сечения, а затем сталкивается с психологическим давлением со стороны других женщин. Правда и мифы про кесарево – в истории женщины, которая его пережила, и комментарии акушера.

Собеседница «Журнала» не хочет, чтобы в медиа звучало ее имя («придумайте любое»), а тем более – публиковались хоть какие-то фотографии, «даже со спины». Но просит, чтобы ее история была рассказана подробно и честно: «Потому что таких, как я, наверняка много».

История женщины, пережившей кесарево сечение

– В последнее время журналисты много пишут про , про комфорт, про доброжелательное отношение, про , которые за руку подержат. А я просто хочу рассказать свою историю.

У меня – двое детей. Старшему сыну – четыре, дочке – только исполнился год. Моя первая беременность свалилась на меня как снег на голову. Мы с мужем, конечно, планировали беременность, но когда-нибудь позже. Когда квартиру достроим, в отпуск съездим. В общем, так многие, наверное, говорят. Но получилось, так получилось. Мы не жалели. Просто когда начался токсикоз, потом – отеки, потом – сохранение, думала, что лучше бы в другой раз.

Роды были тяжелыми, но, наверное, легкими они у единиц бывают. Хотела бы я, чтобы рядом был муж? Тогда не думала об этом. У нас в палате никто с мужем не рожал. Удел мужей был под окна прийти. Особо романтичные – с шариками и краской. Писали на асфальте: «Спасибо за дочку!» или «Спасибо за сына!» Мой муж просто с цветами пришел. Цветы в палату, конечно, никто не передал. Так и ушел с ними.

Потом на выписке все было так сумбурно. Зимой бежали с конвертом до машины. Даже про совместные фото забыли на пороге роддома. Уже дома отдышались, развернули сына. Так муж впервые его и увидел. Привыкал к ребенку несколько месяцев, наверное. Все боялся в руки взять. Но, не зря же говорят, что отцу надо научиться любить ребенка. Он же его девять месяцев не вынашивал.

Но я не о сыне хочу рассказать. О дочке. Ко второй беременности я готовилась. Витамины пила, гуляла перед сном, к морю всей семьей съездили почти на месяц. Очень хотелось оздоровиться, подготовить организм.

И поначалу все пошло неплохо. И токсикоза почти не было. И на работу чуть ли не до девятого месяца ходила. Потому вердикт врачей – «Кесарить!» – был как снег на голову. Не хочу говорить, в чем причина, но других вариантов просто не было.

Я поплакала, конечно. Операция, страшно. Как рожать, уже знала, а что такое «кесарево» – понятия не имела.

Кесарево сечение – проведение родов с помощью полостной операции, при которой новорожденный извлекается через разрез брюшной стенки матки. В большинстве случаев проводится по медицинским показаниям.

Даже не шрам меня пугал, а наркоз. Врачи сказали: «Не переживай, уколем в спину, будешь в сознании». Меня такая перспектива еще больше испугала. Но лучше уж так, чем не видеть своего ребенка, пока из реанимации в палату не переведут.

Операция прошла, как мне показалось, стремительно. Раз – и уже ребенок в руках у врачей. Спокойная, даже, показалось, что улыбается, моя девочка. Конечно, ей же не пришлось себе дорогу пробивать. Просто взяла и появилась на свет.

Мне ее даже на грудь на минутку положили. И унесли. Потом были сутки реанимации. Потом – еще пять дней в роддоме. После сильных обезболивающих, когда стало отпускать, еле ноги двигала. Все-таки, что ни говори, а операция-то – полостная.

И вот, на второй или третий день тянусь вдоль стеночки на пост, за шов держусь, а на встречу акушерка пожилая, бурчит под нос: «В наше время неженок не было. Все рожали. А эти сейчас – лишь бы кесарево! Не хотят рожать…»

И знаете, я тогда только поняла: «Я ж дочь не родила». Пришла в палату, реву. В кувезе моя кровиночка сопит, точная копия бабушки. Красивая, здоровая девочка. А я на нее как будто права не имею. Не родила же.

Медицинские показания для проведения операции кесарева сечения делятся на абсолютные и относительные. К первым относятся опухоли матки и яичников, предлежание плаценты, преждевременная отслойка, угроза разрыва матки, неправильное предлежание плода, сужение таза и несоответствие его размеров головке плода и некоторые другие.

Домой выписалась, мне подруги звонить стали, поздравляют, спрашивают, как роды прошли. А мне так стыдно: не рожала я, доктора надрез сделали, ребенка достали. Ни схваток, ни потуг, ни минут отключки, как с сыном. Раз – и все.

Я пошла на женские форумы – почитать, поддержку найти. А там через один комментарий – про то, как это плохо – кесарево; про то, что это родами не считается; что кесарево – «для слабаков». Некоторые женщины вообще писали, что нельзя одинаково любить того ребенка, которого рожаешь в муках, и того, которого из тебя достают, как из вскрытой консервной банки.

Я три месяца про это думала. Мысленно просила у дочери прощения. Каждую ее детскую болячку, каждую бессонную ночь списывала на то, что «не по-человечески» ее на свет произвела. Себя саму недо-женщиной, недо-матерью чувствовала. Все хотелось как-то «искупить»…

А потом прочитала, что в Израиле, например, муж может присутствовать и при кесаревом сечении. И меня ошарашила мысль: правильно, ведь это же не просто операция, это таинство, это особый ритуал появления человека на свет.

Да – иначе; да, со скальпелем, со швами, но ведь не это главное. Главное – я носила ребенка, я его чувствовала девять месяцев, я с ним разговаривала, пела ему. А потом, в назначенный день и час, в назначенном месте собрались люди, которые должны были его встретить.

Да, чуть больше, чем обычно. Хирурги, анестезиолог, неонатолог, акушерка. Да, мать при этом не кричала, не билась в истерике, ей даже не нужно было как-то специально дышать.

По легенде, мать Гая Юлия Цезаря умерла при родах, и врачи, пытаясь спасти хотя бы ребенка, разрезали ей живот. Операция была успешной, и такой способ появления на свет назвали в честь римского императора. Долгое время кесарево сечение применялось, только когда роженица умирала. Первая успешная операция живой женщине была проведена в 1500 году.

Но ведь ребенок родился. Ребенок впервые увидел этот мир. Меня увидел. И отца, если бы у нас так было можно, тоже мог бы увидеть. И на руках у него побывать.

Надеюсь, когда-нибудь и у нас будет можно, чтобы отец был рядом. И чтобы мать на операционном столе не была просто распластанной «курицей», которой захотелось «легко отделаться». И чтобы потом никто не мог ей вслед сказать: «Ты по-настоящему не рожала».

Я рассказываю все это, потому что родить по-человечески – это для меня не столько про то, чтобы все «естественно» и «как матушка-природа» решила. Это – про человеческое отношение ко всем без исключения роженицам. Про то, чтобы все они могли почувствовать радость от материнства.

Для этого ведь совсем немного надо: создать доброжелательные условия, пустить в родзалы и операционные мужей или доул (кто желает, конечно) и перестать делить рожениц на «правильных» и «неправильных». В том числе, и нам, женщинам самим перестать «делиться».

Потому что своими «правильно-неправильно» и «естественно-неестественно» мы словно сводим на нет все девять (семь, восемь) месяцев беременности. Всё то, что предшествовало дню «икс». А ведь новые люди, наши дети, начинаются гораздо раньше первого крика».

«Когда речь идет о спасении жизней, уже не до комфорта»

Татьяна Писарчук, врач акушер-гинеколог:

– На сегодняшний день кесарево сечение является одним из наиболее распространенных хирургических вмешательств в мире. У нас каждая пятая женщина проходит через эту операцию. И, конечно, это не вопрос моды: в Беларуси нельзя просто так с улицы прийти и сказать: «Хочу кесарево!»

Акушер-гинеколог оценивает состояние беременной или роженицы, анализирует показатели плода, смотрит, как идет процесс родов. Врач может решить, что кесарево нужно даже в процессе «традиционных» родов, но не приступит к операции без решения женщины.

Но, поверьте, когда речь идет о серьезной угрозе жизни матери или ребенка, отказывающихся от кесарева нет.

Сейчас эту операцию стали делать чаще. Причин этому несколько: и средний возраст рожениц растет, и здоровье у молодых сегодня «подкачивает», да и тактика ведения родов меняется.

Показаний для кесарева сечения немало, и в них входят как анатомические особенности женщины (очень узкий таз, например), так и ее хронические заболевания (к примеру, серьезные проблемы со зрением). Кроме того, врач может принять решение о необходимости кесарева в случае поставленных внутриутробно диагнозов младенцу.

И это дает свои плоды: показатели материнской и младенческой смертности в стране сведены к минимуму. И каждый такой случай – боль для врачей, поверьте. Ведь смысл нашей работы в том, чтобы и мать, и ребенок жили и были здоровы.

Иногда женщины обвиняют нас в том, что мы излишне перестраховываемся. Сейчас много говорят о естественности родов, есть пропаганда домашних родов и т.д. Но поймите и нас: когда встает вопрос о спасение жизни и здоровья мамы и младенца, тут уже не до выбора «комфортных» условий.

Не стоит упираться руками и ногами, потому что у вас другие убеждения – речь идет сразу о двух жизнях. Равно как нельзя осуждать женщин за то, что врачи сделали ей операцию, которая абсолютно точно была в тот момент лучшим вариантом.

Высокая степень миопии: кесарево или самостоятельные роды?

О том, что мне предстоит кесарево сечение, я узнала еще будучи школьницей: начиная с 5 класса зрение стремительно падало и окулист, который меня наблюдал, сразу предупредил и меня, и родителей об опасных последствиях родов, которые могут иметь место в моем случае. Тогда я не придала этому значения, но когда я узнала о беременности, сразу начала изучать вопрос того, что безопаснее при сильной близорукости (у меня минус 8 на оба глаза) - самостоятельные роды или кесарево сечение.

Интернет-источники мне говорили, что близорукость, даже высокой степени, не повод для операции. Единственное, что может стать основанием для отказа от естественных родов - это проблемы с сетчаткой глаза. Поговорив с гинекологами и окулистами, я узнала, что интернет не договаривает: помимо плохой сетчатки поводом для кесарева служит глаукома. Глаукома -стойкое высокое глазное давление - страшное заболевание, без терапии (а иногда и при ее наличии) ведущее к слепоте.

Узнав, что глаукома - препятствие для естественных родов, я крепко задумалась. Дело в том, что помимо 3 степени миопии, я стою на учете в глаукомном центре из-за периодического повышения давления. Глаукомных изменений в глазах не наблюдается, диагноз «глаукома» не стоит, но с учета меня на всякий случай не снимают вот уже как на 4 года.

За время подготовки к родам я обошла 3 окулистов. Один (окулист областного перинатального центра) категорично высказался за самостоятельные роды, но когда я у него спросила, не приведут ли роды к усугублению проблем со зрением, пожал плечами: «Гарантий Вам никто не даст». Второй окулист после всестороннего обследования ответил, что глаза надо бы поберечь, и если я не настроена категорично на естественные роды, он бы рекомендовал кесарево сечение. Третий высказался однозначно за операцию из-за высокого минуса. Подытожив, я решила не рисковать и пошла на кесарево.

Как проходит кесарево, когда оно планово?

Начну с того, что направление на операцию выписывает акушер-гинеколог в женской консультации, в моем случае, на основании заключения окулиста. С данным направлением я на 37 неделе пришла в роддом, где меня записали на плановую операцию. День можно было выбрать из предложенных дат. Как объяснил врач, первое плановое кесарево происходит на 40 неделе, последующие могут сделать несколько раньше.

Время операции оставалось неизвестным до последнего. Как правило, плановое кесарево проводится с утра, но во сколько именно ваш ребенок появится на свет, вы не узнаете до последнего момента. Накануне операции я легла на обследование в отдел патологии беременных на сутки. Обследование состоит из следующих процедур:

• общий анализ крови;
• анализ на группу крови и резус-фактор, даже если он был уже сделан в период беременности. Это делается для того, чтобы перепроверить группу крови на случай, если понадобится переливание;
• общий анализ мочи;
• КТГ (несколько раз в за день);
• осмотр гинеколога на кресле;
• УЗИ (по показаниям).

После того, как вы прошли все процедуры, Вас навещает оперирующий врач и анестезиолог, которые рассказывают о ходе операции, предупреждают, что за 12 часов до операции нельзя есть и пить. Тогда же Вам примерно говорят время - у меня операция была назначена на 10 утра.

На следующий день за час до предполагаемого времени операции мне поставили в руку катетер - устройство, через которое по вене пускают лекарственные препараты. За полчаса до предполагаемых родов ко мне в палату впустили мужа (у нас планировались партнерские роды).

А теперь расскажу, почему Вы не можете быть до конца уверены во времени кесарева. Если вдруг до начала операции у кого-то возникнет потребность в экстренном кесарево - этого человека прооперируют в приоритетном порядке. У меня так и случилось: в этот день девушке врачи пытались сделать поворот ребенка в утробе с тазового положения в головное, но что-то пошло не так и ее экстренно увезли в операционную прямо передо мной. К счастью, у нее все прошло благополучно.

Сначала мы пришли в палату реанимации, где я полностью разделась, накинула на себя прозрачную одноразовую рубашку и шапочку на голову, оставила все вещи. Далее меня проводили в операционную - там уже было много народа (неонатолог, анестезиолог, медицинская сестра, хирург). Меня посадили на операционный стол, ввели в позвоночник наркоз. Анестезия была спинальная. Подробнее о . Было очень страшно, меня неслабо потряхивало от волнения. Как ни странно, сильной боли при введении наркоза я не почувствовала. Да, введение лекарства было ощутимо, неприятно, но вполне терпимо. После введения наркоза меня положили на стол, закрыли нижнюю часть тела ширмой. Интересно, что оперирующий врач пришел самым последним, когда я уже лежала на столе под наркозом. Врач зашел и операция началась.

Надо сказать, что времени для того, чтобы наркоз начал действовать, было совсем немного. Это меня напрягало, т.к. был страх того, что наркоз не подействует и меня порежут «по живому». Меня сразу предупредили: «Вы будете все чувствовать, но больно не будет». Я до сих пор думаю, что меня обманули: больно было очень. Несмотря на то, что наркоз успел подействовать, ощущения операции самые неприятные, такие, как будто тебя потрошат (по факту так оно и есть).

Что очень больно - когда вытаскивают ребенка. Это происходит на второй минуте операции, рождение происходит очень резко (я даже испугалась, не свернут ли ему шею). Малыша вытащили - он заплакал, и я вместе с ним. Не знаю, почему полились слезы: то ли от боли, то ли от переживаний, то ли от счастья, что я впервые услышала свое чадо. Ребенка поднесли ко мне уже обмытым, дали поцеловать, затем унесли к мужу и положили ему на грудь. По правде говоря, малыша внешне я плохо разглядела. Наверное, если бы меня потом попросили узнать его из десяти, я могла бы ошибиться. Но я хорошо запомнила его тактильно: его мягкие волосы, нежную кожу.

Самое тяжелое началось, когда ребенка унесли. У меня закружилась голова, начало тошнить. Надо сказать, что персонал со мной не церемонился: врачи были недовольны тем, что у меня рвотные позывы. Процитирую оперирующего хирурга: «Ну вот, только кишки аккуратно уложили, теперь придется заново». Меня ругали, что я не могу лежать спокойно, что меня рвет, говорили глубоко дышать. Я старалась, очень старалась, но тошнило все сильнее. То время, когда меня зашивали, показалось вечностью, хотя прошло всего 20 минут. Тошнило сильно, но вырвало лишь единожды - уже после операции, когда везли к мужу.

Итак, меня привезли на каталке к мужу. «Поздравляй жену»,- говорит ему медсестра. «Поздравляю», - пролепетал растерянный молодой отец. «Поцелуй, дурак», - наказала ему медсестра. Муж поцеловал меня в щеку, и меня увезли в реанимацию. Новорожденный малыш уже лежал в боксе рядом с кроватью и сладко спал.

Первым делом в реанимации меня накормили овощным супом и овсянкой на воде. Ребенок проснулся, мне дали его покормить, но почти сразу же отобрали со словами, что кормить толком я не умею. Это правда, в первые часы не очень понимаешь, как помочь ребенку взять грудь.

В это время уже можно взять телефон и позвонить родным, сообщить радостную новость.

Первые часы после операции кесарева сечения

Это самое тяжелое время. Как только отходит наркоз, тебя заставляют вставать и ходить по палате, чтобы не было спаек. Подробнее о . Через 2-3 часа тебя ведут помыться. Все это делаешь, превозмогая боль. Хорошо, если есть бандаж - он существенно облегчает состояние, но даже в нем боль весьма сильная. Основная боль проходит на третий день, значительно легче через неделю. Через 14 дней боль уже не боль, а легкий дискомфорт.

Пока лежала в реанимации, меня навестил гинеколог, рассказал о питании и послеродовом уходе. Интересно, что в первый день после операции нельзя хлеб и капусту, но именно блюда из этих продуктов приносят тебе в роддоме (щи, тушеная капуста и много хлеба).

Через 3 часа меня с ребенком перевели в палату. Больше всего на свете в это время хочется лежать, но надо ходить, ходить как можно больше. И лежать на животе, чтобы матка сокращалась, что тоже невероятно больно.

Ребенок первое время почти все время спит, поэтому после операции есть возможность вздремнуть, но из-за сильных эмоций не все могут себе это позволить. Я поспала около 2 часов, потом спать не хотелось - как отрезало.

Несколько раз в день заходит медсестра, обрабатывает шов, ставит обезболивающее и окситоцин.

Неонатолог приходит каждый день, осматривает ребенка. В это время ему можно задать интересующие вопросы, и, если у него будет время, он ответит.

В целом, если описать этот период в роддоме - все болит и очень хочется домой, но зато рядом с тобой мирно посапывает маленький человечек, от которого невозможно отвести взгляд; человечек, ради которого ты готов испытать любую боль и которого ты любишь больше всего на свете.

В свое время я сама была рада любой прочитанной или услышанной истории о положительном исходе беременности и родов с рубцом на матке. Пусть сейчас моя собственная станет для кого-то поводом поверить в свои силы или поддержкой и утешением в критический момент.

Начну с самого начала, а именно, с первой беременности. Она проходила замечательно, не считая небольшого токсикоза в самом начале, и немного поболевшей поясницы в конце. Я не замечала, что беременна, носилась как ошпаренная, сдавала сессии, получая второе образование, ходила на курсы подготовки к родам, в бассейн, на йогу. В общем, моя жизнь особо никак не изменилась, я чувствовала себя прекрасно и была уверена, что мои роды пройдут также. Но закончилось все экстренным кесаревым сечением после 24 часов схваток, причину которого до сих пор ни один врач не может мне адекватно объяснить. Сказать, что кесарево было для меня шоком – не сказать ничего.

Ну что делать – пришлось смириться. Операция сделана, «рубец на матке» — мой диагноз на всю оставшуюся жизнь. Но самое «интересное» было впереди.

Когда мы начали планировать вторую беременность, я с заключением узи пришла к своему гинекологу. Доктор, посмотрев протокол, сказала, что ей не нравится мой рубец. Он (рубец) согласно заключению узи был с дефектом (нишей) и в некоторых местах тонкий (2,3 мм – самая тонкая область). Гинеколог посоветовала другого врача, который может проконсультировать именно по рубцу.

Он назначил мне еще пару обследований, после чего вынес ужасный для меня диагноз: «Несостоятельный рубец на матке. Рекомендована пластика рубца», не забыв при этом напугать ВОЗМОЖНЫМИ осложнениями при беременности, начиная от разрыва матки по рубцу, и заканчивая удалением матки.

Но, к своему собственному счастью, я отношусь к тем людям, которые все на свете подвергают сомнению. И я, немного отойдя от шока, спросила доктора о том, могу ли я благополучно выносить беременность и родить, не прибегая к пластике (я читала о таких случаях). На что доктор мне ответил, что шанс, в принципе есть, но он советует для верности сделать пластику…. Надо ли говорить, что от пластики я отказалась.

И начала искать информацию. В первый же день я нашла сайт доктора из Москвы, которая специализировалась на ведении беременных с рубцом на матке. На этом сайте я почерпнула много полезного. Во-первых, что было самым важным тогда, я поняла, что такой рубец как у меня, не идеальный, конечно, но в принципе, вариант нормы, и что очень многие женщины с таким рубцом спокойно вынашивают и рожают (пусть и не сами-об этом я и подумать тогда не могла).

Первым моим решением было поехать в Москву на консультацию (хотя уже сейчас я знаю, что и у нас в городе есть врачи, которые могут адекватно оценить состояние рубца на матке). Но потом я изучила еще несколько сайтов, в том числе разделы «вопрос-ответ», где врачи дают консультации в режиме онлайн. В результате я поняла, что моя «проблема» стандартная, речь просто идет о разных подходах врачей к ее решению. И, конечно, всегда проще сделать пластику рубца и снять с себя всю ответственность, чем сказать пациенту, что и с таким рубцом шансы благополучно выносить и родить очень высоки (а вдруг что-то случится – вы ведь предъявите претензии этому врачу).

Хотя было очень страшно, ведь «официальной» поддержки у меня не было, я решила забеременеть, не прибегая к пластике рубца. Возможно, многие подумают, что я поступила необдуманно, подвергая риску себя и будущего ребенка, но я так не считала и не считаю (но при этом и не призываю кого-либо следовать моему примеру, у каждого свои исходные данные и свое представление о таких вещах) – если бы у меня было хоть малейшее основание сомневаться, я бы не стала планировать ребенка в тот момент.

Когда беременность наступила, идти на первое узи было очень страшно, но при этом настрой у меня был воинственный. Но не из-за самого рубца, а потому что я думала, что меня начнут пугать и уговаривать прервать беременность и т.д. и т.п. (о таких случаях я тоже была наслышана). Я готова была отстаивать свою беременность во что бы то ни стало. И когда на узи не услышала ничего особенного про свой рубец, даже удивилась.

Беременность моя протекала нормально, если не считать некоторых неприятностей, которые, впрочем, к рубцу не имели никакого отношения (очень сильный токсикоз опять же и обострение варикозной болезни).

Не помню, как эта мысль возникла в моей голове, но однажды я поняла, не хочу верить в то, что больше никогда в жизни я не смогу родить сама. Я знала, что шансы на это, учитывая состояние рубца до беременности, практически нулевые. С другой стороны – я слышала, что иногда во время беременности состояние рубца меняется в лучшую сторону. И вдруг в какой-то момент я поверила, что это возможно, что все зависит от меня, стоит только захотеть. Я рассказала об этом мужу, и он поддержал меня. С этого момента я старалась исключить из своей головы мысль об операции и стала думать о самостоятельных родах как о единственно возможном варианте завершения своей беременности. Я не раз представляла себе, как я рожаю, какие чувства при этом испытываю, заряжалась этой энергией и этим еще больше укрепляла веру в себя.

Я читала успешные истории про самостоятельные роды с рубцом на матке, читала книгу Грентли Дика-Рида «Роды без страха» (она не про рубец на матке, а про то, как правильно подготовиться к родам и родить без боли и страха, но благодаря этой книге я получила колоссальную моральную поддержку). Для меня самым важным было понять то, что у меня ЕСТЬ ШАНС на самостоятельные роды (поняла это благодаря изучению различных ресурсов в интернете и книг) и поверить в себя. Кроме того, я старалась по возможности, вести здоровый образ жизни (ходила на йогу, много гуляла, ложилась спать рано, старалась правильно питаться). Не скажу, что это имело какое-то решающее значение для моего рубца, но очень повлияло на мое состояние в целом, на мое самочувствие и настроение, и как итог, на мой позитивный настрой.

Что же касается разрыва матки, чего всего так боятся – боялась ли я этого? Да! Конечно, боялась. Я была обычной беременной женщиной с теми же страхами, что и у всех. Сначала страх выкидыша, потом волнение по поводу того, все ли нормально с малышом, ну и рубец, конечно. Хотя мне повезло в плане врачей. Никто ни разу за всю беременность не запугивал меня разрывом матки и прочими ужасами, страхи возникали только в моей голове. Но я старалась не зацикливаться на этих мыслях и почаще вспоминать о том, что случается это очень редко и даже если рубец начнет истончаться мои страхи никак не улучшат ситуацию, а как раз наоборот. Вообще, я очень старалась мыслить адекватно и не скатываться до панического страха и представления в своей голове разных ужасных ситуаций.

На последующих узи (хотя делала я их в разных местах) я также не слышала ни слова про состояние своего рубца, как будто его и не было. Когда я спрашивала – мне отвечали, что на таких сроках его не смотрят, так как это неинформативно.

Мне повезло и получилось попасть на роды в ОПЦ, где мне и хотелось рожать. Вопрос о том, могу ли я рожать сама, должен был решиться после прохождения однодневного стационара. В тот день меня не оставляло эмоциональное напряжение. Когда на УЗИ сказали, что плод крупный (примерно 2800 – в 36 нед.) у меня впервые возникли сомнения, что мне разрешат. Но к моему удивлению доктор сказала, что можно попробовать, противопоказаний нет. Что касается непосредственно рубца – на узи его оценили как однородный, толщиной – 3, 5 мм. Вот такое чудо произошло!

Но в тот момент, когда мне разрешили рожать самой, я вовсе не завизжала от восторга. Я почувствовала опустошение. Видимо, очень устала, пока ждала этого всю беременность, очень сильно нервничала в этот день, ну и добавился страх за сами роды (а вдруг я не смогу?).

Но немного отдохнув и придя в себя, я ощутила всю радость от того, что произошло. Я на пути к своей цели. И сейчас я поняла, что нужно отпустить все мысли и тревоги, и пусть все идет как идет. Я была счастлива от того, что мне дали возможность родить самой, как я и хотела. Кроме того, я спокойно могла дохаживать свою беременность, дожидаясь схваток дома, а не в больничной палате (формально мне назначили госпитализацию на 40 недель, но я почему-то была уверена, что начну рожать раньше и в роддом приеду со схватками).

Но дни проходили, никаких предвестников у меня не было, и моя уверенность периодически давала сбой. Но…. я старалась оставаться спокойной и помнить о том, что мои страхи не имеют никакого отношения к тому, как все будет на самом деле.

Роды начались утром за день до предполагаемого срока (и соответственно дня госпитализации). Тут меня охватил мандраж. Мне не было страшно, но было очень сильное волнение, тело знобило, а зубы стучали. Такое со мной происходит всегда перед важными событиями. Успокоиться и настроиться было очень сложно. Тем временем начались схватки, причем сразу достаточно интенсивные.

По дороге в роддом схватки усилились, и мандраж тоже. Успокоилась я только тогда, когда оказалась в родовом отделении (забавно, что в своих первых родах я, наоборот, именно там впервые занервничала). После осмотра на кресле, дежурный врач подтвердил, что я могу рожать сама. Но при этом нужно было подписать согласие на самостоятельные роды и одновременно на кесарево сечение, потому что если вдруг что-то пойдет не так, времени на формальности уже не останется. Раскрытие к тому моменту было 4 см, а уже через 5 часов было полное. Но тужится разрешили только через два часа после этого, так малыш был высоко. Схватки были менее болезненными и более эффективными, чем в первые мои роды, но видимо на фоне своего эмоционального раздрая, переживать мне их было сложнее. Постоянно приходила врач узи с аппаратом и контролировала рубец, что во время схваток было тоже не очень приятно.

Когда разрешили тужиться, я была уже очень и очень измотана, опять же больше эмоционально, чем физически, не могла сконцентрироваться, и получилось не сразу. Очень помогал мне муж. Он дублировал мне команды врачей, которые я не всегда отражала, и вообще поразил меня своей адекватностью и спокойствием в данной ситуации. Когда я увидела ножницы в руках акушерки, очень расстроилась – надеялась все-таки, что обойдусь без эпизиотомии. Но…хоть где-то меня видимо должны были порезать;)

И вот наконец-то мой малыш родился!. (вес – 3750) Малыш, который сделал меня самой счастливой женщиной на свете, позволив мне в полной мне в полной мере насладиться моментом появления его на свет. Почувствовать то, что с момента сотворения мира ощущали все женщины, рожающие ребенка. Это невероятные чувства, их никогда не передать словами. Для меня они были невероятными вдвойне. Я не могла поверить, что это случилось. Я родила…сама. Хотя всю беременность только и занималась тем, что верила в это:)

Вспоминая свои вторые роды, я иногда до сих пор не верю, что это случилось и каждый раз меня охватывают приятные воспоминания тех минут. Я счастлива от того, что смогла родить сама, что верила в это, несмотря на все угрозы врачей до моей беременности, и небрежные реплики некоторых людей вокруг «все равно ж у тебя кесарево будет». Мне бы очень хотелось, чтобы женщины научились здраво мыслить и подвергать все сомнению, не ограничиваться посещением лишь одного врача, если они чувствуют, что не получили ответ на свой вопрос. А еще хочу пожелать всем женщинам, которые сомневаются в исходе своей беременности и ее благополучном течении (в частности, из-за рубца на матке), чаще спрашивать себя, так ли уж обоснованы ваши страхи или вы сами себя накручиваете?

Всем здоровых малышей и легких родов!*

*Всё, описанное в рассказе, является личным опытом автора, но не в коем случае не рекомендацией или призывом к действию.